"Я не ангел, дух или привидение. Я - Эрик..."  

Гастон Леру "Призрак Оперы"(Le Fantome de l'Opera) . Впервые этот авантюрный мистический роман был опубликован в качестве романа-фельетона в газете LeGalois с 23 сентября 1909 года до 8 января 1910 года. По книге был снят уже 21 фильм, а также мультфильм. К сожалению, в большинстве случаев драма величайших страстей и нежнейшей любви превращалась в банальный фильм ужасов. Принято считать, что первым исполнителем роли Призрака был актер немого кино Лон Чейни, но ранее, в 1916 году вышел немецкий фильм режиссера Эрнста Мэтрея, главную роль в котором исполнил Нильс Олаф Крисандер.
Первой сценической постановке недавно исполнилось 80 лет.Первое музыкальное воплощение «Призрак Оперы» получил благодаря стараниям малоизвестного композитора Кена Хилла. Его мюзикл давно забыт. Несравнимо большую известность получил одноименный мюзикл Эндрю Ллойда Уэббера. Сыграно 65 тысяч спектаклей в 18 странах. Ее посмотрели 80 миллионов человек с момента премьеры в октябре 1986 года. Постановка получила 50 премий по всему миру, было продано 40 миллионов экземпляров дисков. В 2000 году спектакль назван "Самым выдающимся шоу века". Эндрю Лллойд Уэббер говорил, что "сила этой истории в том, что она затрагивает важнейшие слои человеческого сознания. Книга Гастона Леру "Призрак Оперы" заставляет сопереживать и пугает".
Это история гениального композитора с ангельским голосом и изуродованным лицом. Он живет в подземельях Оперы тайно, как призрак: никто не знает его настоящего имени, он называет себя Эриком.
Существует версия, согласно которой человек по имени Эрик действительно был. В 1907 году в подвалах Парижской Оперы создавали хранилище для коллекции фонографических записей, подаренных театру меценатом Альфредом Кларком. В поисках подходящего места рабочие разбили стену и обнаружили небольшое помещение. Там лежал скелет с ассиметричным строением черепа. Кто-то из администрации вспомнил старую историю об Эрике, который сбежал из цирка в восемь лет, долго скитался по свету, выучился на архитектора и позже предложил свои услуги при строительстве Парижской Оперы. Известный архитектор Шарль Гарнье (который как раз занимался чертежами театра) принял Эрика, посмотрел его наброски, восхитился его талантами… Но на работу взял только в качестве простого каменщика: с тех пор Эрик был занят постройкой подвальной части Оперы. Когда же здание было достроено, он остался жить внизу, заодно наблюдая за техническим состоянием подвалов. Настоящий Эрик не носил маски. И был совсем не так уж уродлив. А вот любовь действительно была. Но девушка из хора по имени Кристина Даэ совсем не была талантливой певицей. Но именно для нее Эрик придумал маску Призрака. В результате Эрик все же добился своего: Кристина спустилась в подвал и прожила там две недели. Закончилась история плохо: через две недели Даэ бросила несчастного Эрика и навсегда ушла из театра. А Призрак замуровал все входы в свою жилище и умер там в одиночестве.
"Да, он существовал, причем во плоти и крови, хотя делал все,чтобы его считали настоящим привидением... Уже несколько месяцев все в Опере только и говорили об этом призраке во фраке. Он передвигался по зданию подобно тени, не обращался ни к кому (и никто не осмеливался обратиться к нему) и исчезал так быстро, что невозможно было сказать, как он это сделал или куда ушел. Как и подобает настоящему привидению, он двигался совершенно бесшумно. Среди девушек из кордебалета о нем буквально ходили легенды. Все танцовщицы утверждали, что встречали его и, мало того, были жертвами его дьявольских чар. Любой несчастный случай, потерянная пуховка от пудры, шутка, которую сыграл с танцовщицей кто-то из друзей, -все это немедленно связывалось с привидением, призраком Оперы... Он невероятно худ, черный фрак висит свободно на его костлявом теле. Глаза смотрят прямо вперед и так глубоко посажены, что едва различимы. Все, что вы действительно видите, - это два темных отверстия, какие бывают у скелетов. Его кожа натянута, как на барабане. Она не белая, а неприятно желтая. Нос настолько мал, что совершенно не виден, когда смотришь со стороны, и это отсутствие носа производит ужасное впечатление. Волос почти нет, только три или четыре длинных темных локона свисают со лба и за ушами." Подобное уродство поставило его вне человеского общества и он не испытывал больше даже тени сострадания и жалости к людям.
Эрик был родом из маленького городка в окрестностях Руана. Его отец работал каменьщиком. Эрик сбежал из родительского дома очень рано, так как его уродство приводило мать и отца в ужас. Некоторе времы появлялся на ярмарках, где его показывали как "живого мертвеца". Со временем прошел всю Европу и завершил свое обучение артиста и фокусника среди цыган. Позже он объявился на нижегородской ярмарке, к этому времени он уже пел так, как никто в мире. "...в этом голосе, на одном дыхании, почти на одной ноте, слились мощная побеждающая страсть и нега, торжествующее коварство, трепетная сила, настойчивая нежность и, наконец, ликование. Это были величавые звуки, которые уже самим фактом своего звучания должны возносить в небо душу смертных, чувствующих, любящих и понимающих музыку. Это был чистый и незамутненный источник гармонии, к которому должны припадать посвященные, уверенные в том, что пьют из него квинтэссенцию музыки. И тогда их искусство, познавшее вдруг божественное начало, меняется неузнаваемо. Непритязательные стихи и почти вульгарная мелодия превращадись в красоту, преображенные вдохновением певца, уносившим их высоко в небо на крыльях страсти". Помимо прекрасного голоса Эрик владеет еще несколькми музыкальными инструментами, в том чилсе скрипкой. " И тут из невидимого пространства поднялась музыка. Это было "Воскрешение Лазаря". Если бы и существовал Ангел Музыки, он не смог бы сыграть лучше в ту ночь на скрипке покойного музыканта."
Кроме всего перечисленного Эрик еще и гениальный композитор. Вершиной своего творчества он считает оперы "Торжествующий Дон Жуан". Вот что говорит о ней Кристина Дааэ:"Его "Торжествующий Дон Жуан сначала показался мне только долгим, страшным и величественным рыданием, в которе бедный Эрик вложил всю свою боль. Я вспомнила листки с красными нотными значками и представила, что эта музыка написана его кровью. Она вела по всем кругам адской пытки, заставляла спускаться до самых глубин пропасти, где живет этот урод, она рассказывала, как Эрик бьется своей отвратительной головой о мрачные стены этого ада, как прячется там, чтобы не пугать людей...я присутствовала при рождении мощных аккордов, придавших скорби божественное величие. Потом рвущиеся из бездны звуки слились в один мощный угрожающий поток, и он поднимался в небо, как орел поднимается к солнцу. Эта торжествующая симфония, казалось зажигала огнем весь мир...уродство, поднятое на крыльях Любви, осмелилось заглянуть в лицо Красоте."
Эрик владеет искусством чревовещания, освоил жонглерские номера. Слух о нем постепенно достиг Мазендаранского дворца и Эрика привезли в Персию по приказу фаворитки шахиншаха. Он участвовал в нескольких дерзких политических убийствах. Построил дворец для шахиншаха, в благодарность за который Эрика приговорили к смертной казни (вместе со всеми рабочими, трудившимися на строительстве). Но его спас и помог бежать начальник полиции Мазендарана.
Эрик уехал в Малую Азию, потом в Константинополь, там поступил на службу султану. Для него создавал люки-ловушки, тайные комнаты, волшебные сейфы и кукол-роботов, имитировавших самого султана. Затем бежал по тем же причинам, что и из Персии. Оказался в Париже, устроился обычным строителем, строил самые обычные дома. Выполнил некоторые работы для фундамента Оперы. "Громадные подземелья театра поразили его воображение, и его артистическая и авантюрная натура, постоянно жаждавшая чего-то магического и фантастического, взяла верх. Кроме того, он по-прежнему был уродлив и тогда возмечтал устроить себе тайное подземное жилище, где он будет надежно скрыт от людских глаз". Таким описал Гастон Леру своего Эрика.
Говорят, что и сейчас в контрактах директоров парижского оперного театра присутствует пункт, который запрещает сдавать ложу N°5 в первом ярусе кому бы то ни было. Это - ложа Эрика. Призрак появляется там постоянно, приходя каждый раз незаметно, некоторое время спустя после начала спектакля. Хранители оперных анналов ссылаются на несколько убедительных случаев, когда нарушение этого требования влекло за собой самые серьезные последствия.
На Главную

Hosted by uCoz